Недавно к нам в реанимацию в почти бессознательном состоянии поступил парень: двадцать четыре года, острые боли в животе, рвота. Поставлен диагноз «Панкреонекроз». Пациента сразу же отправили на хирургический стол.
На операции выяснилось, что поджелудочная железа почти вся сгнила и ее содержимое стало выходить в брюшную полость. А самое печальное, что это самое содержимое состоит из протеолитических ферментов, поэтому все, что было в брюшной полости, стало перевариваться. У парня уже были некротизированы — попросту говоря мертвы части печени, селезенки, половина желудка. То есть внутри у него была каша из гноя и крови. В таком состоянии уже не живут.
Но наши хирурги — молодцы, постарались: все промыли внутри, что надо зашили. Вроде справились. Но! Если панкреонекроз развился, это уже приговор. Поджелудочную удалять нельзя: без нее не жить. А оставив ее в таком состоянии, мы понимали, что внутренние органы парня будут постоянно перевариваться.
Что делать? Все, что мы могли, так это постоянно могли промывать брюшную полость бедолаги. Для этого мы оставили у него в животе отверстие размером с грейпфрут. То есть, сняв повязку, можно было посмотреть на внутренние органы парня. Теперь его реальность — регулярные промывания, день за днем. А ведь ему всего двадцать четыре года. Еще бы жить да жить…
Когда парень пришел в сознание, мы собрали анамнез. Пациент признался, что с четырнадцати лет пьет алкогольные коктейли — энергетические напитки в банках, популярные среди молодежи. Боли в животе у него начались уже давно, но он думал, что это просто изжога и пичкал себя мезимом.
Мы месяц возились с этим парнем, помогали, чем могли. Поначалу все думали, что он обычный алкоголик, каких в стране немало. Но, пообщавшись с ним, мы поняли, что он хороший парень, из приличной семьи (мама учительница, отец начальник).
Просто в свое время попал не в ту компанию. А потом уже пил по привычке. Мы с ним даже подружились. Когда у меня был перерыв, я заходил к нему в отделение и мы играли в карты, травили анекдоты. Я невольно думал, что скоро его не станет. Приходилось свыкаться с этой мыслью.
Парень скончался от почечной недостаточности. Его почки были просто переварены, как и почти все остальные органы. Смена моя закончилась, но я не уходил домой. Не мог. Я был рядом с ним, когда он умирал. Я думал, что за годы работы в хирургии у меня внутри все зачерствело. Оказалось, нет…
Может я не рассказал ничего нового. Но даже если один человек во время очередного застолья, потянувшись за бокалом с горячительным, вспомнит эту историю и в итоге так и не притронется к его содержимому, я буду рад.
Мы часто слышим, что алкоголь — это зло. Но все настолько привыкли к этой информации, что уже не воспринимают ее всерьез. Мы уверены, что контролируем ситуацию и в любой момент можем остановиться. А если что-то и пойдет не так, то врачи это исправят. Ну что на это можно сказать? Перестаньте обманывать себя…
